Брак и свадебные обряды (в историческом аспекте)

Ярко выраженный праздничный характер имела свадьба у моздокских кабардинцев. Она была красивой – с плясками. Песнями, джигитовками. Появление новобрачных на свадьбе строго регламентировалось специальными церемониями. Свадьба включала следующую структуру: сватовство, регистрация брака, привоз невесты, снятие фаты (хъытех), возвращение молодого в родной дом, ввод невесты в «большой дом». Следует отметить, что у моздокских кабардинцев не сохранились, в отличии от кабардинцев Кабарды, такие элементы свадьбы как осмотр дома, поездка за калымом, побег старухи, бабки жениха и другие. Но зато в свадебный обряд моздокских кабардинцев вошли некоторые элементы, воспринятые ими у осетин-цайта и грузинских поселенцев. Например, подношение всеми приглашенными за свадебным столом подарков, прощание невесты с родительским домом у обеих групп моздокских кабардинцев, шафер у кабардинцев-христиан и его помощник известны под грузинским названием — макъарэ (старший) и макъарэкъуэт (помощник старшего). Сватов моздокские кабардинцы называли ногайским словом — къудэ, угощение сватов — къудэгъашхэ.
Брак у моздокских кабардинцев был строго экзогамным. Не разрешались браки даже между однофамильцами по отцовской и материнской линии, между потомками двух лиц, находящихся в молочном родстве. При заключении брака решающую роль играло имущественное положение обеих сторон. Вместе с тем, особое внимание обращались на авторитет семьи, с которым хотят породниться, на знание и соблюдение ими адыгэ хабзэ (адыгских традиций и обычаев), в народе говорили: «Янэ еплъи и пхъу къашэ. - Посмотри на мать и женись на дочери».
Строго соблюдался порядок старшинства: младшие женились или выходили замуж только после старших. Браки заключались путем уплаты калыма, который исчислялся 300 рублями, двумя волами, серебряным поясом и кинжалом.
Но у моздокских кабардинцев значительно раньше, чем у других народов Кавказа, исчезает калым и, вследствие этого, плата являлась незначительной, часто чисто символической. Исчезновению калыма способствовало еще то, что для большинства крестьянского населения уплата калыма представляла серьезную проблему. Калым многие не могли уплатить. Некоторые уходили на заработки в чужие края, чтобы накопить средства для уплаты калыма. Поэтому большинство мужчин женились поздно.
В виде приданного девушка, оставляя отцовский дом, получала постельные принадлежности, посуду, различные вещи, предназначенные для родственников жениха в виде подарков. Позднее девушки стали получать и мебель в качестве приданого. Еще до замужества девушки готовили такие мелкие подарки, как, например, кисеты (чысэ), носовые платки, мешочки для рукоделия (бохъшэ), фартуки, полотенца, а также шнурочки (уагъэ) для украшения различных изделий.
Юноши и девушки, достигнувшие брачного возраста, обычно не имели возможности хорошо узнать друг друга, так как не только у мусульман, но и у христиан существовало заметное разобщение полов. Мальчикам и девочкам не полагалось находиться вместе, а тем более оставаться наедине, если они не были родственниками. Те, кого уже считали женихами и невестами, должны были проявлять особую осторожность в общении с противоположным полом.
Существовали три способа заключения брака: сватовство, тайный увод девушки в случае отказа ее родителей и насильственное похищение. Но основным способом заключения брака было сватовство с согласия родителей девушки. Насильственное похищение девушки считалось оскорблением для всего рода. По этому, если родственники настигали похитителя, то его могли убить на месте, и за это они не несли ответственности.
При таких способах заключения брака, как тайный увод девушки в случае отказа ее родителей и насильственное похищение, не исполнялись все обряды, связанные с браком и свадьбой. В таких случаях родители жениха посылали уважаемых людей хутора (в основном стариков, во главе которых стояло духовное лицо) к родителям невесты с просьбой о примирении.
При достижении примирения, родители невесты получали уасэ (плату) за невесту. Если родители невесты отказывались помириться, то они плату за свою дочь не получали. В случае тайного, увода или похищения, невесту привозили в дом друга жениха (эта семья впоследствии становилась аталыком невесты, а жених считался их зятем), где она оставалась до регистрации брака. В этой же семье производилась регистрация брака, если родители невесты отказывались помириться. После оформления брака несколько женщин, родственниц жениха, приходили за невестой и переводили ее в дом жениха. К свадьбе готовились только родители жениха. За день до свадьбы — невесту вели к соседям, откуда ее переводили в день свадьбы снова в дом жениха.
Брак регистрировался только с согласия девушка, но бывали случаи, когда родители могли выдать замуж своих дочерей и женить сыновей, не считаясь с их желанием. После многократного прихода свата (продолжалось иногда несколько месяцев) брак заключался с согласия родителей и родственников девушки. Считалось предосудительным, если родители быстро давали согласие на брак. При несогласии родителей на брак, особенно в случаях социального равенства невесты и жениха, чтобы не обижать жениха говорили: «В этом году не можем» или «Дочь молода». У кабардинцев-мусульман брак оформлялся по обрядам мусульманской религии в доме невесты. Запись о заключении брака производил мулу, которому платили определенную сумму, в присутствии двух посредников — уэчыл — один со стороны жениха, другой — со стороны невесты.
Во время регистрации брака посредники соединяли большие пальцы правых рук. Такое соединение пальцев являлось символическим выражением пожелания союза и дружбы молодым...
Затем мулла правой рукой обхватывал соединенные пальцы и поочередно трижды задавал следующие вопросы: «По велению Божьему множить род человеческий и по установленному для этого закону пророком нашим Мухамедом рабыню божию такую-то дочь такого-то отдаешь ли в замужество рабу божьему такому-то?» Поручитель (посредник невесты) отвечал: «Отдана» (естащ). Подобный же вопрос задевался поручителю жениха и следовал ответ «Взята»
При этом мулла обязательно лично спрашивал согласие девушки, которая со своими подругами находилась у соседей. В случае отказа девушки мулла брак не регистрировал. После регистрации брака старшие произносили хъохъи — тосты с пожеланиями всего наилучшего и все присутствующие распивали (в знак пожелания сладкой жизни) сладкую воду, которая была принесена из дома жениха. Обряд заключения брака и распивания сладкой воды называется у моздокских кабардинцев дуэсафэ. Возможно, сладкую воду распивали потому, что мусульманская религия запрещала употребление спиртного, а заключение брака производилось по шариату.
В отличие от кабардинцев-мусульман у православных кабардинцев сваты приходили к родителям невесты только три раза и по достижении договоренности устраивали тоже дуэсафэ. Но до дуэсафэ они сразу же, после достижения согласия родителей и родственников невесты на брак, устраивали обряд азыхэщ1э (смешение рук). Он заключался в том, что из дома жениха в дом невесты несли хьэлджи (три пышки и индюка, приравнивающихся жертвоприношению) и подслащенную водку или вино. В доме невесты кто-нибудь из родственников по отцовской линии вставал и говорил, что он отдает свою сестру в жены представителю такого-то рода (он же делал невесте самый лучший свадебный подарок). Ему наливали стакан сладкого вина или водки, туда бросали золотую или серебряную монету. Выпив содержимое, он должен был задержать во рту монету. Эта монета отдавалась молодому человеку, двоюродному брату невесты по отцовской или материнской линии, который в день перевоза невесты в дом жениха, соединял руки молодых. Только после этого они в знак достижения согласия пожимали друг другу руки, что и определило название данного обряда (сплелись руки — завязались родственные отношения). Сваты выходили со двора родителей невесты и до дома жениха шли с пением «Ой-ра, орай-да» — это признак того, что достигнуто соглашение.
На второй день из дома родителей невесты в дом жениха тоже посылались хьэлджи и подарки, приходившим сватам (в основном кисеты или полотенца), а также деньги (точно установленной суммы не было).
Старшая в доме жениха (гуащэ) приглашала своих соседок, которые разрезали хьэлджи и произносили хохи (хъохъ) — тосты. Деньги, присланные родителями невесты, гуащэ клала на икону, а через сорок дней
после свадьбы она водила свою молодую сноху в церковь, где невестка на эти деньги покупала свечи и ставила их в честь святых13.
Надо отметить, что при исполнении данного обряда, не производится заключение брака, не производится заключение брака и во время дуэсафэ, устраиваемого православными кабардинцами после азыхещэ. Дуэсафэ устраивается как бы для знакомства двух породнившихся сторон. При этом все присутствующие, в отличие от кабардинцев-мусульман, распивали не сладкую воду, а подслащенное вино или водку, в знак пожелания «сладких», добрых отношений между породнившимися родами и молодыми. Регистрацию брака (венчание) православные кабардинцы производили в церкви, в любое время до свадьбы, в день свадьбы или после свадьбы.
После дуэсафэ начинаются приготовления обеих сторон к свадьбе, которые длились иногда больше года. Невеста до свадьбы оставалась в доме своих родителей.
Родственницы жениха (сестры, снохи) после дуэсафэ навещали невесту с различными подарками. А незадолго до свадьбы (недели за две—три) несколько мужчин везли в дом родителей невесты сундук с одеждой и различными туалетными принадлежностями, купленными родителями и родственниками жениха для невесты. Готовая одежда в содержимое сундука включалась редко (если не считать обувь, платки), в основном к невесте приносили отрезы. После этого родители невесты назначали день свадьбы.
Как у православных кабардинцев, так и у кабардинцев-мусульман, для того, чтобы начать кроить одежду невесты (щыгъыныбз), родители жениха посылали несколько женщин к ней (две-три, впоследствии одну). Обязательным днем для этого был четверг. По верованиям мусульман этот день считался лучшим днем недели (в пятницу шить или кроить не полагалось, понедельник и вторник выбирались отдельными семьями, когда они ничего не делали, посвящая эти дни различным болезням, а среда считалась днем, когда происходят все несчастья). Суббота и воскресенье — дни, когда проводят все торжества и праздники, православные кабардинцы. На все праздники и торжества приглашались со всех близлежащих хуторов.
На самом деле женщины не кроили платье невесты, а слегка разрезали краешек материала и разбивали на нем кусок сахара, в знак пожелания хороших «сладких» взаимоотношений между женихом и невестой, между их родственниками. После этого начинали шить платья невесты, дак1уэр тысащ — говорили в народе. В течение всего времени, пока шилась одежда невесты, в ее доме собиралась молодежь, устраивались танцы. В полоски ткани, из которой шились платья невесты, завязывали кусочки ваты, которые клали в карман или за пазуху всем приходившим. Такиеже кусочки ваты посылались соседям и родственникам жениха. Получившие их должны были отдать уасэ (плату) деньгами или угощением. Из дома жениха присылали хьэлджи и индюка15.
Свадьба у моздокских кабардинцев была многолюдной. Приглашались все жители хутора, а также близлежащих хуторов. Молодежь приходила без приглашения. За стол сажали по старшинству и согласно законам гостеприимства. Старшим за столом являлся избранный, а не самый старший по возрасту. Тамаду стола моздокские кабардинцы-христиане называли тойльбаш (видимо это слово ногайского происхождения: той — свадьба, баш — голова). За него произносили тост — Тхьэмадэм и саулыкъ — за здоровье тамады. (Тюрко-язычное, вероятно ногайское слово. Сау по-ногайски — живой, саулыкъ — здоровье). Тамада должен был хорошо знать адыгэ хабзэ, обладать определенным опытом и красноречием.
На всех торжественных мероприятиях у кабардинцев-христиан поднимался старшим стола третий бокал за бога-(Алэхьибжьэ), четвертый — за ушедших в мир иной (рэхьмэтыбжьэ) и пятый за «дай бог», чтобы бог дал всем живым здоровье и благополучие. Дальше шли традиционные тосты. Прислуживал за столом, как и у коренных кабардинцев, один из молодых людей, так называемый щхьэгъэрыт. Перед старшим стола ставился хьэлджи (три хлеба и индюк), приготовленные в честь торжественного события. За столом гости должны были сделать подарки. Подарки делались деньгами, крупным или мелким рогатым скотом, драгоценностями, при этом старший громко объявлял имя и фамилию гостя, сделавшего подарок и сумму. Молодежь за столы не садилась, проводила время в танцах.
Следует отметить, что у моздокских кабардинцев, как у православных, так и у мусульман обязательно на угощения в честь сватов (къудэгъашхэ — угощение сватов) и в честь зятя (на малъхъэтехьэ — приглашение зятя) подавался индюк, под правое крыло которого клали его же желудок. Без желудка (птичий желудок являлся почетным, в отличие от кабардинцев Кабарды, где почетным блюдом являлось полголовы) жертвенный индюк терял свое значение. Старший делил желудок на мелкие части и раздавал присутствующим. Через некоторое время он просил всех показать полученный кусок желудка. Тот, кто проявлял нетерпеливость и съедал свою долю раньше, получал штраф, который определялся присутствующими. Это было в основном угощенье. В этих традициях проявлялись элементы игры, которые во множестве встречались на различных торжествах. Наличие птичьего желудка было обязательно только для радостных, торжественных случаев.
У моздокских кабардинцев свадьба начиналась в доме родителей невесты. Первый вечер свадьбы назывался хъыджэбзгъэтыс — девичник. На нем обязательно должны были присутствовать все девушки хутора, подруги невесты. У кабардинцев-мусульман невеста в этот вечер умывалась водой, которая была подбелена добавлением в нее молока. Воду на руку невесте лила лучшая ее подруга. Этот обряд выражал пожелание невесте дожить до глубокой старости, до седых волос. Кроме этого молоко, разбавленное водой, выполняло и косметическую функцию.
У православных кабардинцев жених присылал девушкам барана, хлеба, соли. Все это везли родственники жениха. А у кабардинцев-мусульман кто-нибудь из родственников невесты приходил в дом жениха и приглашал его родственников (только молодежь) на девичник, чтобы вместе участвовать в устраиваемом веселье.
Свадьба у моздокских кабардинцев называлась ногайским словом — той.
На второй день после девичника начиналась свадьба и в доме родителей жениха. Этот день свадьбы, день перевоза невесты из ее дома к родителям жениха, назывался днем большой свадьбы — тойишхомахуэ или фызышэмахуэ — день перевоза невесты. Таким образом, на второй день свадьба проходила в доме невесты и у жениха, к вечеру у невесты свадьба заканчивалась, после перевоза ее к родителям жениха.
На свадьбу приглашались и жители соседних хуторов. Беспрерывно звучала музыка. Все присутствующие выстраивались в круг, для старших специально
ставили скамьи. В кругу стояли двое молодых мужчин, которые руководили танцами. Они могли по